— Денис, как вы решились на такой шаг и зачем это нужно Интеркоммерц Банку? У вас ведь есть свой интернет-банк. Зачем вам быть бэк-эндом, почему не сделать самим то, что сделал Рокетбанк?

Денис Хренов: Мы благодарны Рокетбанку за доверие и восхищаемся их смелостью. А наша позиция — мы стараемся на банковских услугах заработать максимально возможные денежные средства. Поэтому если мы можем быть не фронтальным каналом продаж, а сервисным банком, и при этом получать дополнительный доход — почему нет?

— Ваше участие в проекте как-то связано с тем, что у вас пока нет собственного мобильного банка?

Денис Хренов: Сейчас мы как раз в стадии запуска более новой версии мобильного приложения, потому что текущая, сделанная по классическим банковским канонам, перестала устраивать нас и не вызывает энтузиазма у клиентов. Важно понимать, речь идет о разных группах клиентов. Мы продолжаем оставаться розничным банком и обслуживать клиентов, выбравших Интеркоммерц Банк. Такие клиенты получают стандартный набор сервисов. Мы не планируем предлагать через наши стандартные каналы продаж (отделения, филиалы) продукт Рокетбанка. Просто создается еще один канал входа, и в этом случае наш банк исполняет исключительно «моторные» функции — обеспечивает базовые расчеты, решает вопросы финансового мониторинга, то есть делает то, что должен делать именно банк. У этих двух каналов разные аудитории, они просто дополняют друг друга.

Важна команда, которая готова очень быстро и качественно с нами работать, потому что наше решающее преимущество — это скорость

— Как Рокетбанк искал себе партнера среди банков? Понятно, что в первую очередь нужна была банковская лицензия. Но каков был ваш «чек-лист», сколько банков вы рассмотрели и почему остановились на Интеркоммерц Банке?

Виктор Лысенко: Конечно, нужна нормальная инфраструктура, к которой можно быстро подключиться. Но еще более важна команда, которая готова очень быстро и качественно с нами работать, потому что наше решающее преимущество — это скорость.
Мы разговаривали с несколькими банками из топ-50, но они говорят: «Ребята, это все очень здорово, мы видим в этом будущее. Но как отдельный проект это нам не интересно. Приходите к нам, становитесь нашим департаментом».
Есть банки ниже топ-100, которые тоже очень хотят быть нашими партнерами. Но мы понимаем, что у них, во-первых, нет инфраструктуры, а во-вторых, что самое главное, им нечем привлечь в свою команду отличных специалистов, а нам важно, чтобы на стороне банка работали профессионалы.
Алексей Колесников: Прошлым летом мы поставили перед собой цель — в течение полутора месяцев найти партнера среди банков. Для этого нам пришлось провести переговоры примерно с 10–15 банками на уровне собственников и топ-менеджмента. Это задача нетривиальная, но мы с ней справились.
Чтобы это сделать, мы использовали все свои контакты. Интеркоммерц нам сразу посоветовал директор процессинговой компании UCS Владимир Комлев, за что мы ему, конечно, благодарны.
Денис Хренов: Мы для UCS являемся не самым большим, но, хочется надеяться, одним из мотивирующих партнеров, которые их подталкивают к новым технологическим решениям. Это не первый проект, который мы делаем совместно, потому, я полагаю, они порекомендовали нас.
Алексей Колесников: Для нас было принципиально важно, чтобы банк выпускал карты и имел хороший процессинг. При этом мы понимали, что внешний процессинг умеет работать со сторонними организациями. Есть банки, у которых собственный процессинговый отдел, и там свои особенности. Но это только первое условие.
Важно понимать, чем отличаются банки от стартапов. Мы до этого делали другие проекты, и знали, например, что нам часто нужно будет звонить в банк в нерабочее время или в выходные и получать решения по срочным вопросам, потому что иначе мы будем делать проект годами, а для нас 2–3 года — это слишком долго. Для большинства банкиров такой быстрый режим вообще удивителен или просто непостижим. В Интеркоммерце мы увидели ориентированность на результат, а не на создание регламентов и сбор совещаний. Прошел уже почти год с начала сотрудничества, и мы видим, что не ошиблись.

— Почему нельзя было зарегистрировать НКО, например?

Виктор Лысенко: Зарегистрировать НКО — это время и средства. Для нас в первую очередь важна скорость. И то, что мы делаем, мы вполне можем делать с банком-партнером, не обременяя себя дополнительно. Думаю, с развитием банковской индустрии аутсорсинг станет обычной практикой.
Денис Хренов: В данном случае это нормальный аутсорсинг. Мы, как банк, идем к профессиональной процессинговой компании, которая обладает набором решений. В случае, если бы мы строили собственный процессинг, чтобы быть настолько же инновационными, как «совокупный мозг» 160 банков, нам надо было бы купить весь набор решений. Представляете, какой клиентской базой нам надо было бы обладать? Но мы умеем достаточно быстро и оперативно выстраивать отношения с аутсорсерами. Таким же аутсорсером с точки зрения банковских услуг для Рокетбанка теперь стал наш банк.
Если говорить о пути НКО, — мы общаемся с коллегами, которые получили такую лицензию, в силу того, что выпускаем виртуальные карты для «Яндекс.Денег» и у нас есть проект с компанией «РБК Money». Лицензия небанковской кредитной организации закрывает только часть спектра вопросов — это исключительно расчеты. В данном же случае речь идет о полноценном банковском счете, который, я надеюсь, будет прирастать и другими банковскими продуктами.

— Денис, если у вас в банке сильная IT-команда, почему бы вам не пригласить просто «пару хороших ребят», понимающих в мобильных приложениях, и сделать все самим?

Денис Хренов: С одной стороны, мы относительно небольшой развивающийся сетевой розничный банк, у нас есть свои каналы продаж. Но при этом как менеджер, который курирует ряд карточных проектов, я понимаю, что нельзя все время пытаться втиснуть любой проект в формат банка. Мы стараемся привлекать партнеров, давать им инструменты, делаем из них каналы продаж. Так и Рокетбанк для нас — канал продаж банковских карт. Его доходность мы предварительно для себя просчитывали, она нас удовлетворила.
Виктор Лысенко: Наш секрет — далеко не только IT. К тому же у нас предпринимательский подход, и этим мы очень контрастируем с банками, потому что банки — обычно структуры более закостенелые. Чтоб сделать стартап, запустить бизнес, важен, на самом деле, дух, а не только материальные вещи. Важно, когда блестят глаза. И вот в Интеркоммерце мы заметили, что это есть.
Но банк не сможет сделать то, что делаем мы. Подавляющее большинство банков образовались в 90-х. Их структура, их ДНК сформировались в то время, а мир и клиенты изменились. Вот, например, у вас с собой несколько мобильных устройств. Я уже два года назад для себя понял — как только появился мобильный банк, я перестал пользоваться остальными каналами продаж.
Какие компетенции есть у банков, что они умеют сейчас? Банки умеют привлекать клиентов, оформлять отделения, выпускать карты, размещать средства клиентов и т.д.
А теперь посмотрим, какие компетенции нужны для проекта вроде нашего. Нужны специалисты по юзабилити, потому что нужно знать, как вместить все в мобильный телефон, чтобы это было удобно. Нужны мощные IT, причем в связке с мобильными и интернет-технологиями. Нужны новые компетенции по безопасности, по интернет-маркетингу. Я могу этот список продолжить. Какие из этих компетенций есть в существующих банках?
Самое главное, за что идет борьба в банковской индустрии — это кадры. Попробуйте собрать команду, которая умеет все это делать. Я вас уверяю, что ничего не получится. Почему Промсвязьбанк, например, нанимает людей из Прибалтики?
Да, банк может дать больше денег. Но хорошие программисты в большинстве банков, за редким исключением, просто зачахнут от того, что не смогут реализовывать свои таланты, а с нами они развиваются.

— Какова ваша бизнес-модель — на чем вы зарабатываете, в каких долях разделяете прибыль с банком?

Виктор Лысенко: Это наша внутренняя кухня и мы не готовы это сейчас комментировать.

— Бретт Кинг в интервью «Б.О» сказал, что его стартап Moven планирует выйти на окупаемость уже в следующем году, притом, что запустился он весной 2013 года. Для вас такие показатели реальны?

Виктор Лысенко: Я думаю, Бретт Кинг говорит это потому, что у него недостаточный опыт предпринимательства. Он талантливый автор хороших книг, но я полагаю, что стартапы он до сих пор не делал. Вот когда запускаешь третий, четвертый, пятый проект, тогда начинаешь многое понимать. Поэтому я с сомнениям отношусь к этим его словам. Если окажется, что у него отличная модель, бизнес растет, экономика на каждого отдельного пользователя хороша, то первое, что ему нужно делать — это бежать к инвесторам, брать у них много денег и в эту машинку деньги вкладывать. Поэтому когда он произносит такие слова, я понимаю, что это просто от недостатка квалификации.

— Есть мнение, что модель бизнеса, подобная вашей, неинтересна и неприбыльна. Нашумевший американский Simple не показывает пока высоких результатов — сейчас у него около 40 тыс. пользователей. Многие банкиры говорят, что это красивые игрушки, не более.

Денис Хренов: А сколько карт эмитируют за год в российском банке, который находится ниже топ-50? Для многих российских банков 40 тыс. карт — это колоссальные величины, вдобавок к существующей клиентской базе.
Виктор Лысенко: А вы покажите мне еще банк, который в высококонкурентной среде менее чем за год операций с нуля и штатом из 20 человек набрал бы столько клиентов. Банкиры, которых вы упомянули, будут продолжать смеяться над красивыми игрушками, с удивлением наблюдая, как чахнет их бизнес. Мир очень быстро меняется.

Рокетбанк для нас — канал продаж банковских карт. Его доходность мы предварительно для себя просчитывали, она нас удовлетворила

— При этом у Simple все обслуживание для клиента бесплатно, деньги он получает от банков. Люди, которые знакомятся с тарифами Рокетбанка, говорят, что за такие деньги могут получить нормальное банковское обслуживание.

Виктор Лысенко: У нас не нормальное банковское обслуживание, у нас лучшее банковское обслуживание.

— Но если у людей есть средства на премиальные карты, как правило, они умеют построить нормальные отношения с банком.

Виктор Лысенко: Лично со мной им это не удалось до сих пор. Одна из причин, по которой мы запустили такой проект, — потому что у каждого из нас в команде была история неудовлетворенности банковскими услугами.
Денис Хренов: Вы говорите об общем мнении, бытующем по рынку, и в определениях пользователей, которые давали первую реакцию на те интервью о проекте, которые уже были опубликованы. Для того чтобы обсуждать, какой сервис получают клиенты в тех или иных банках, надо получить опыт этого сервиса.
К тому же тариф — это не догма, это предложение, с которым мы на сегодняшний день вместе с Рокетбанком выходим на рынок. И мы хотим оценить реакцию аудитории. Это нормальный процесс прощупывания, анализа рынка.
Ребята предлагают что-то совершенно новое. Мы надеемся, что сервис будет высокого уровня. Со своей стороны мы постараемся приложить для этого максимум усилий, хотя от нас здесь зависит только функциональность и надежность «тыла».
Виктор Лысенко: Важный акцент — хотя у нас карта Platinum, мы ни в коем случае не хотим позиционировать ее, как что-то элитарное для богатых людей. Наша цель — сделать доступным отличный сервис для обычных людей с улицы — тех, кого мы условно называем средним классом. И те тарифы и услуги, которые мы предлагаем, в это вписываются.
Алексей Колесников: По поводу цены — это отдельный интересный вопрос. 290 рублей в месяц или 3,5 тыс. рублей в год — одна из лучших цен на рынке для платиновой карты. Однако важнее обратить внимание, что в случае Рокетбанка речь не просто о карте, а о целом пакете банковских услуг. И это не пустые слова. Например, в пакете услуг пользователи получают 10 бесплатных снятий в месяц в любых банкоматах мира. Как много вы знаете банков, даже из топ-5, которые предлагают по платиновой или по золотой карте такой сервис? Банкиры наверняка знают, что это недешевая услуга.
Поэтому 290 рублей взяты не с потолка. Идея в том, чтобы сделать банкинг очень простым. Я плачу 100 долларов в год, и голова моя свободна. Если я за рубежом, все будет хорошо. Я не ломаю голову, сколько стоят смс-оповещения, сколько стоит восстановить карту. Откроем тарифы других банков — там есть множество условий: если вы потеряли карту по своей вине — одно, если карта скомпрометирована кем-то — другое. Мы от всего этого отказались. И то, что сейчас тариф 290 рублей — это эксперимент, готовы ли люди платить за свободную голову.

— Вы ориентируетесь на Москву, прежде всего?

Виктор Лысенко: Да, пока на Москву, поскольку мы только запустились, а карты доставляются курьерами, и нам нужно физическое присутствие в городе.

— Сколько здесь таких людей с iPhone, которым ваше предложение будет интересно?

Алексей Колесников: Мы считаем, что только в Москве около 400–500 тыс. пользователей iPhone.
Денис Хренов: Кстати, мы с самого начала сказали, что готовы быть сервисным банком, потому что понимаем, что в данном проект важно сообщество. Нам, как банку, интересно посмотреть, как ведет себя эта аудитория, важно получить канал. При этом у нас возникает операционная прибыль без каких-либо дополнительных издержек.

— Да, но ведь у вас были какие-то затраты на проект, на интеграцию? Сколько людей участвует в проекте с обеих сторон?

Виктор Лысенко: Изначально у нас было четыре человека. Сейчас дюжина и мы активно набираем новых сотрудников. Часть участников команды на аутсорсинге.
Денис Хренов: Детально не высчитывали. Виктор прав — очень сложно оценивать в человеко-часах, потому что в данном проекте задействованы команды UCS, Visa и других партнеров, например, занимающихся отправкой смс-сообщений, изготовлением карт, обеспечением прочих решений. Поэтому для нас в проекте нет чрезмерной нагрузки. То есть мы продолжаем заниматься тем, чем занимались и ранее — эмиссией карт. Почти все решения, которые делаются на сегодняшний день для Рокетбанка, не являются специфическими. Банк их если не использует сразу, то закладывает в свое портфолио, которое будет тем или иным образом использовано. У нас нет дополнительной нагрузки на контакт-центр, потому что это они взяли на себя.

— Какие технологические новшества заложены в приложении?

Алексей Колесников: Приложение — это наша гордость и, конечно, в создании мы использовали современные, можно даже сказать, модные технологии и подходы к разработке. Но совсем технические детали не будут интересны читателям, поэтому я расскажу о сервисах, для которых мы использовали эти технические решения. Например, у нас есть лента транзакций на простом русском языке, в ней нет каких-то обрезков латинских букв. Например, «Азбука вкуса», а не Azbka vkusa OSTR и какой-то еще номер. Конечно, читать нашу ленту приятнее. Казалось бы, просто, но, чтобы это сделать, нужна, база данных названий заведений на русском языке, потому что, когда клиент прокатывает карту, мы получаем специфический ID этого места, состоящий из латинских букв и цифр. Их нужно сопоставить с русскими названиями. Во-первых, нужно где-то взять эти русские названия, проиндексировать и дальше выдавать. Мы настроили наши шлюзы так, что мы оперативно получаем данные, которые нам нужны. А дальше у нас есть база данных с понятными русскими названиями.
Больше технологических новаций в категоризации расходов и аналитике. Для этих сервисов принципиально важно было научиться выжимать максимум из существующих данных без обращения к пользователю за ручным вводом чего-либо. Людям нравится, когда аналитика работает автоматически, без надобности вводить дополнительные данные и отвечать на вопросы.

— У вас также есть категоризация затрат, то есть, в каком-то виде, PFM. Категории транзакции определяются автоматически?

Виктор Лысенко: У нас все категории определяются автоматически. Более того, эти категории имеют структуру, отличную от структуры, предлагаемой платежными системами. Она подстраивается под конкретного пользователя с использованием разработанного нами интеллектуального алгоритма.

— Допустим, клиент купил в «Ашане» хозтовары и продукты. Сможет ли он разделить эти траты соответственно? Вообще, возможно ли это реализовать в России?

Виктор Лысенко: Сейчас нет, но можно всю транзакцию отнести к той или иной категории, то есть поправить категоризацию вручную. Но вполне возможно, что в будущем их можно будет разносить более детально. У магазина есть эти коды, но готов ли он нам их передавать — это вопрос.

— Планируете ли вы реализовывать в PFM «цели накоплений» и рекомендации банковских продуктов? И если да, то будете ли вы, как Mint, рекомендовать продукты других банков?

Виктор Лысенко: «Цели» у нас в списке приоритетов стоят на одном из самых первых мест. Этот список у нас очень большой, и наша задача — не «размазываться», а каждую вещь, которую мы делаем, делать чуть лучше, чем идеально.
Если говорить о взаимодействии с другими банками, то в этом мы планируем развернуться достаточно широко и предлагать отдельные продукты других банков нашим клиентам. Сейчас мы начали вести первые переговоры в этом направлении.

— Можно ли будет подключить к вашему приложению карту другого банка?

Алексей Колесников: Нет, у нас одна карта и много услуг. Мы хотим упростить людям жизнь — дать им одну сущность, а не десять карт, о которых нужно помнить и из которых постоянно нужно выбирать.

— Денис, а как вы планируете «осваивать» аудиторию Рокетбанка? Будет ли банк продавать ей свои продукты?

Денис Хренов: Это клиентская аудитория Рокетбанка. Мы очень осторожно к ней относимся — они не являются напрямую клиентами банка. Если, не дай бог, дойдет до каких-то разбирательств на уровне регулятора — тогда да, это полная ответственность банка. Но с точки зрения коммуникаций и маркетинга это клиентская аудитория наших партнеров. Поэтому просто будем стоять в очереди банков и, опять же, постараемся сделать лучшее предложение, для того чтобы эта аудитория получила дополнительный субпродукт от Интеркоммерц Банка.

Конкурировать по скорости с банками — это для нас не фокус. А конкурировать с командой, похожей на нашу — уже интереснее

— То есть вы нормально относитесь к тому, что Рокетбанк может предлагать в рамках своего приложения продукты других банков?

Денис Хренов: Абсолютно. Это увеличит трафик через счета наших клиентов.

— Сейчас много говорится о том, что банкинг должен стать контекстуальным. Человек получает на телефон сообщения в нужное время в нужном месте — скидки, купоны. Виктор, вы ведь основали российский «Групон», что из этого вы реализуете в Рокетбанке?

Виктор Лысенко: Да, это очень интересная тема. Мы первыми стали показывать скидки по Visa Platinum столь удобным способом — на карте в нашем приложении, с возможностью построения маршрута и прочими полезными фичами.
Денис Хренов: Мы надеемся, что ребята все-таки пойдут быстрее в эту строну, потому что для нас это тоже увеличение трафика. Это совокупная модель, на которой мы зарабатываем.
Алексей Колесников: Мы подходим к этому очень осторожно. Вот человек идет мимо магазина, ему приходит оповещение: «Зайди в этот магазин и купи со скидкой». Многие считают идею отличной. Но на самом деле, мы знаем это уже по опыту «Групона», психология людей такова, что с этим нужно быть очень аккуратным и понимать, что и когда передавать. Только релевантные и неназойливые предложения представляют ценность для клиентов.

— Но пока это все делается на базе стандартных инструментов? Не идет речи о сборе данных из социальных сетей, например?

Виктор Лысенко: Прямо сейчас — нет, но мы об этом думаем. Чтобы понимать, как скоро это будет реализовано, скажу: для нас горизонт планирования — два месяца.

— Рокетбанк и Инстабанк позиционируют себя как инновационные банки, но и у вас и у конкурентов карты не поддерживают бесконтактные платежи. Почему?

Виктор Лысенко: Просто не успели. Сделаем в следующем цикле изготовления карт.
Денис Хренов: В этом еще одно отличие Рокетбанка. Как банк мы очень лояльно подходим к желаниям клиентов, и если у нас появились новые продукты на картах того же типа и клиент хочет их поменять,?— пожалуйста. Но если нашему традиционному клиенту надо приехать в банк, то в случае с Рокетбанком, я думаю, надо просто щелкнуть кнопку, и продукт будет доставлен.

— Вот вы сейчас сидите рядом, как вы можете друг другу быстро передать деньги?

Алексей Колесников: Выбрав из списка контактов в приложении. В данном случае мы оба — клиенты Рокетбанка, поэтому для нас вообще все просто.

— А если контакт не клиент Рокетбанка?

Виктор Лысенко: Конечно же: card-2-card, перевод по реквизитам. Думаю, что скоро появятся и другие, более «социальные» способы.

— Но никакого BUMP и платежа по QR-коду?

Виктор Лысенко: Мы смотрели на то, как BUMP реализован у других. Выглядит интересно, но у меня нет ни одного знакомого, кто бы в реальной жизни этим пользовался.

— Денис, вы не боитесь, что через несколько лет Рокетбанк вас вытеснит, и вы будете сидеть не в таком красивом офисе?

Денис Хренов: Сложный вопрос, на который нельзя сказать «да» или «нет» одновременно, потому что надо искать то, что в вопросе отвечает нашему видению. Формат дистанционного банковского общения с клиентами, на который мы сейчас поставили себе задачу перевести наших клиентов и наш банк, является одним из самых инновационных.
Кроме того, у нас есть традиционные каналы продаж, куда приходят вполне традиционные клиенты, которые приносят депозиты или берут кредиты. С этими клиентами мы выстраиваем коммуникации, наращиваем функциональность наших отношений. Ведь наша задача как банка, чтобы клиент купил у нас как можно больше услуг и чтобы все они были востребованы.
Если у нашего клиента пропали с карты деньги, изначально мы считаем, что виноваты мы. Мы делаем технологичные карты, которые при этом еще и застрахованы и обеспечивают функциональную безопасность.
Это банкинг, которым мы занимаемся и в рамках которого привлекаем своих клиентов. У нас есть свои конкурентные преимущества, которые мы умеем и стараемся продавать.

— Но вы, наверное, согласны, что с каждым годом процент людей, которые предпочитают мобильный банкинг, будет все больше?

Денис Хренов: Платежные системы правильно замечают, что мы, по сути, конкурируем не друг с другом, а с наличными. Сейчас мы говорим об относительно тонком срезе клиентской аудитории — высокообразованной, стремящейся к каким-то новым возможностям. Есть колоссальный пласт клиентов, которым требуется базовый банкинг, которым нужно личное общение. Просто, если есть возможность обслуживать разные типы клиентов, почему бы не делать этого?
Алексей Колесников: Мы на это рассчитываем. Я считаю, что на самом деле угроза для традиционного банкинга довольно существенна, но, опять-таки, умрут те, кто не способны адаптироваться к новым условиям. Мы общались со многими банками, это интересные разговоры даже на уровне идеологии. Одни банки вообще считают, что делать что-то удобное — это никому не нужно: они просто сделают ставку депозита на 1% больше, и к ним побегут клиенты.
Мне кажется, наша история призвана показать, что ставка на удобство, юзабилити, красоту, функциональность, мобильность очень важна. И у тех, кто не может этого разглядеть, возникнут проблемы.
Виктор Лысенко: В «Групоне» мы привыкли жить в режиме, когда у нас «Биглион» на третий день копировал все, что мог. Сейчас мы сделали первую версию продукта и показали ее. Банки, конечно, помедленнее, чем интернет-проекты, но мы уверены, что в течение года и у ряда банков начнут появляться похожие функции. К тому моменту у нас будет что-то еще.

— Сколько клиентов вы планируете привлечь за год?

Денис Колесников: Было бы здорово привлечь 10% от озвученной аудитории в 400–500 тыс. владельцев iPhone в Москве.

— Сколько людей уже подали заявки на карту?

Виктор Лысенко: Сейчас уже больше 5 тыс. И это с нулевыми расходами на маркетинг.

— Включая тестовых клиентов, которые не платят?

Виктор Лысенко: У нас платят все, даже тестовые. Потому что, когда человеку приходится платить, он быстрее говорит о том, что ему не нравится, как он видит ту или иную услугу. Он просто честнее. А если дать ему что-то бесплатно, он может целый год говорить, что неплохо и т.д. Но те, кто пользуется нашим сервисом за плату, пока очень довольны.
Денис Хренов: Интересно, что мы никогда друг с другом не обсуждали этот вопрос, но у нас внутри банка даже сервисы для сотрудников также являются платными.

— Как получилось, что вы и Инстабанк запустились одновременно, и у вас даже логотипы пересекаются?

Виктор Лысенко: Мы с ними время от времени общаемся. Например, в конце прошлого лета обсуждали возможное сотрудничество. Они увидели нас и сказали, что умеют делать мобильные банки; спросили, не хотим ли мы эту компетенцию использовать. Нам это было неинтересно, и в итоге мы не договорились. А через несколько месяцев они заявили, что будут делать такой проект сами. Мы благодарны им за то, что использованием ракетной тематики популяризируют наш сервис.

— То есть сейчас у вас жесткая конкуренция?

Алексей Колесников: Я бы так не сказал. По сути, мы конкурируем не с ними, а с теми, кто заставляет людей мучиться. Кто ставит галочку, что есть мобильный клиент, но дальше, если что-то случилось не так, говорит: приходите в отделение, стойте в очереди и пишите заявление. Мы конкурируем с этим плохим банкингом. Но друг на друга смотрим, безусловно.

— Вы знали об их сроках запуска?

Виктор Лысенко: Более-менее, да.

— Старались быстрее, как американцы и СССР в программе освоения космоса?

Виктор Лысенко: Послушайте, это отлично! Я обожаю, когда есть такая жесткая конкуренция, потому что это заставляет нас быть еще быстрее и лучше. Конкурировать по скорости с банками — это для нас не фокус. А конкурировать с командой, похожей на нашу — это уже интереснее, вот тут азарт и начинает появляться. Для нас вызов — победить не только здесь, а переиграть и зарубежные проекты, да еще и на их территории.