Финансовая сфера

Банковское обозрение


  • Синергия как залог стабильного развития Группы
11.12.2017 АналитикаРазговоры финансистов

Синергия как залог стабильного развития Группы

Дмитрий Олюнин, председатель правления Росбанка, рассказал Эльману Мехтиеву, исполнительному вице-президенту АРБ, о том, какие преимущества дает членство в международной банковской группе, что нужно современному банку для развития, и о планах Росбанка по диверсификации


Эльман Мехтиев: Большое спасибо, Дмитрий Юрьевич, что нашли возможность встретиться. Вы — руководитель одного из системно значимых банков, который в то же время входит в состав международной финансовой группы Societe Generale. Поэтому мне особенно интересно узнать вашу точку зрения на развитие нашей банковской индустрии в 2017 году.

Дмитрий Олюнин: Год еще не закончился, но в банковском секторе традиционно начинается горячий период и для потребителей, и самих банков. Как правило, высокая активность приходится на зиму и весну, поэтому у нас еще будет возможность увидеть много интересного. Тем не менее основные тренды развития уже определились, и они для банковского сектора и экономики России однозначно позитивные. Не только наши, но и международные эксперты в 2017 году повышают исходные оценки роста экономики, и 2% выглядят вполне реалистично. Наряду с экономикой банковский сектор возобновил устойчивый рост, который в прошлом году только обозначился.

Без учета влияния санации Бинбанка и «Открытия» общая прибыль банковской системы за девять месяцев текущего года составила 1 трлн рублей, это больше, чем в 2016 году, и больше, чем за весь 2014 год. В 2015 году тоже был положительный результат — 192 млрд рублей. Поэтому сегодня можно говорить, что стабильная прибыльность сектора восстановлена. Тем не менее некоторые банки продолжают испытывать проблемы, не так давно мы увидели, как два из них перешли под управление Центрального банка. Я не думаю, что подобных банков будет много, но исключать возможность повторения событий такого рода нельзя.

Возвращаясь к объемам банковского бизнеса, я думаю, что общий рост портфеля розничных кредитов в 2017 году составит около 11-12%. Очень хорошо ведет себя ипотека, существенную динамику показывает потребительское кредитование, постепенно восстанавливается автомобильный рынок, конечно, пока не такими темпами, как в 2011-2012 годах. Все сегменты розничного кредитования сегодня находятся на траектории роста. В корпоративном секторе объем кредитов вырастет в 2017 году в пределах 3-4%, причем преимущественно за счет рублевых кредитов, тогда как объем долларовых займов будет и далее сокращаться. По оценкам Министерства экономического развития, кредитование в целом, в особенности потребительское, имеет все шансы стать драйвером устойчивого и долгосрочного роста экономики.

Эльман Мехтиев: Вы упомянули рост корпоративного кредитования. В каких секторах прежде всего вы видите этот рост?

Дмитрий Олюнин: Сегодня почти по всем секторам мы видим рост спроса на более долгосрочные кредиты. Я бы не выделял какую-то одну отрасль, на мой взгляд, российские предприятия показывают общее улучшение инвестиционного аппетита. В определенной мере это отложенный спрос, который ранее сдерживался. Рост экономики на 2% и рост реальных доходов населения — это позитивный сигнал для бизнеса, который ожидает повышения спроса на свою продукцию, а значит, наступает время для обновления производства.

Эльман Мехтиев: В середине года был популярен тезис о том, что, как только уберут «костыли» государственной поддержки различных направлений экономики, кредитование в этих секторах, будь то сельхозпроизводство, жилищное строительство или МСБ, резко упадет…

Дмитрий Олюнин: Если брать, как пример, МСБ, то я бы не переоценивал значение этого фактора, учитывая, что доля кредитов, которые получают малые и средние предприятия с помощью господдержки, не превышает нескольких процентов. Общий портфель кредитов МСБ более 4 трлн рублей, а при участии государства реализуется кредитование на десятки миллиардов. Что касается ипотеки, то тут, безусловно, поддержка государства имеет большое значение. Но со снижением ставок, как мне кажется, значение субсидирования тоже будет снижаться. Крупнейшие банки уже сегодня и без поддержки предлагают ставки от 9-9,5%, к середине следующего года можно ожидать ипотеку под 8-8,5%.

Эльман Мехтиев: Низкая ставка ЦБ и низкая инфляция оживляют экономику, но ведь низкая инфляция означает и низкую процентную маржу. Готовы ли банки к этому?

Дмитрий Олюнин: Банкам в целом, за исключением ипотеки, удается удерживать неплохую маржу, потому что в структуре пассивов основную часть составляют срочные депозиты. И снижение ставки ЦБ, конечно, отражается на их стоимости. На нашем примере, суммируя общий эффект от всех факторов, влияющих на маржу в потребительском кредитовании, в области банковских и кредитных карт и так далее, можно сказать, что она остается на приемлемом уровне, сопоставимом с докризисным.

Тем не менее, действительно, чем ниже будет ставка ЦБ, тем больше будет усиливаться давление на маржу. Когда-то был период большой маржи, теперь приходит период малой. Это естественное движение, как смена времен года. Как и в природе, выживут те, кто способен адаптировать свою бизнес-модель, в первую очередь за счет снижения себестоимости и увеличения масштабов операций. В этом и состоит один из актуальных трендов развития, который приведет к укрупнению банковского бизнеса.

 

Дмитрий Олюнин (Росбанк), Эльман Мехтиев (АРБ) и Яна Шишкина («Б.О»)

Дмитрий Олюнин (Росбанк), Эльман Мехтиев (АРБ) и Яна Шишкина («Б.О»)

Эльман Мехтиев: Мы в этом плане не первопроходцы, в Европе живут в таких условиях достаточно давно.

Дмитрий Олюнин: Надеюсь, что такая низкая маржа, как в Европе, — это не наш завтрашний день. На мой взгляд, слишком низкая ставка тоже не идет на пользу экономике. Она не создает условий для эффективных инвестиций в реальном секторе, не стимулирует накопление, оказывает существенное давление на развитие банковского бизнеса. В итоге капитал не идет в банковский сектор. Одновременно с повышением регуляторных требований низкая маржа создает структурные проблемы. Тем не менее европейские банки живут в этой действительности: зарабатывают комиссию, выдают кредиты, наращивают масштабы бизнеса, внедряют цифровые технологии, хотя и отличаются существенно более низким RoE, около 3–5%.

Эльман Мехтиев: Да, пока в России маржа не столь мала, как в Европе, но вы сами подчеркнули, что со снижением ставки ЦБ давление на нее будет усиливаться, и с этим надо смириться. Насколько бизнес-модель Росбанка адаптирована к нынешней ситуации?

Дмитрий Олюнин: Так сложилось, что мы зарабатываем не только за счет процентной маржи. Когда мы участвуем в конкурсах на кредитование, например, региональной администрации, посмотрите, кто выигрывает? Росбанк и один-два крупнейших государственных банка, это наши ценовые конкуренты. Понятно, что мы имеем достаточно дешевые ресурсы за счет структуры фондирования. У нас много средств до востребования и физических лиц, и корпораций, недорогие срочные депозиты, которые нам доверяют благодаря сильному бренду и репутации высоконадежного банка. У нас самые высокие кредитные рейтинги в России, включая рейтинги обоих российских рейтинговых агентств, аккредитованных Банком России, — АКРА и RAEX.

Эльман Мехтиев: Что особенного вы можете предложить корпоративным клиентам, учитывая вашу принадлежность к одной из крупнейших международных финансовых групп?

Дмитрий Олюнин: Прежде всего это касается деривативных продуктов и размещения еврооблигаций. Мы сегодня, наверное, — единственный российский банк, имеющий возможность размещения облигаций и в России, и в Европе, где уже подключаются наши коллеги из лондонского и парижского офисов Группы, когда компания совершает какие-то структурные сделки. Наша российская продуктовая линейка является частью глобальной, и, конечно, крупнейшие российские корпорации находят у нас сложные продукты: управление процентным риском, риском изменения стоимости товарных инструментов, различные сложные структурные продукты, синдицированные кредиты. Росбанк, кстати, является лидером по организации синдицированных кредитов в России. Таким образом, использование различных практик Группы дает нам значительную синергию в обслуживании корпоративного клиента, который получает необходимые ему услуги в одном месте.

Эльман Мехтиев: Вы упомянули задачу снижения себестоимости. А возможно ли сокращение расходов банков в современных условиях, при ужесточении регуляторных требований?

Дмитрий Олюнин: Безусловно, возможно. Вопрос состоит в том, как их сокращать, обеспечивая одновременно развитие технологий и расширение масштабов бизнеса. Мы для себя четко разделяем расходы на поддержку бизнеса и расходы на его развитие, а далее находим баланс. В поддержке мы ставим задачу сокращения расходов, а в развитии бизнеса обеспечиваем постоянный рост вложений. Наши расходы на новые проекты, новых специалистов и новые IT-решения будут расти.

Эльман Мехтиев: В связи с этим можно вас попросить сказать несколько слов о digital-стратегии Росбанка? У некоторых банков есть не просто digital-стратегия, но и какое-то ее организационное оформление. Как это организовано в Росбанке?

 

Дмитрий Олюнин, Росбанк

Дмитрий Олюнин, Росбанк

Дмитрий Олюнин: Если рассматривать digital-банк как отдельный стартап с четкой сегментацией клиентов, то на этом рынке есть несколько игроков. Пытаться с ними конкурировать можно, но это не наш путь. Я не считаю эту идею подходящей для крупного, устойчивого универсального банка. Мы скорее идем по пути интеграции цифровых технологий в текущую работу нашего банка по трем направлениям: обслуживание, продажи и внутренние процессы. Что я имею в виду? В обслуживании мы нацелены на перемещение максимального числа технических контактов с клиентом, где не создается стоимость за счет человеческого общения, в дистанционные каналы. Когда-то появились банкоматы и колл-центры, сегодня к ним прибавились мобильный банк и интернет-банк. В настоящее время нашим клиентам доступно открытие и управление вкладами с компьютера, планшета или смартфона. Процесс не только быстрый, но и удобный, простой. Себестоимость депозитов, открытых онлайн, ниже, чем при открытии в офисе. За счет экономии ресурсов у Банка появляется возможность перераспределить расходы в сторону повышения ставок по онлайн-вкладам. Тем самым мы поддерживаем лояльность клиентов и стимулируем использование дистанционных каналов.

У нас есть амбициозная программа расширения продаж наших продуктов в интернет-пространстве, в частности в следующем году мы планируем начать выдачу кредитов. Что касается внутренней цифровизации, то мы хотим быть безбумажным банком, перейти на внутренний безбумажный документооборот в сочетании с роботизацией и автоматизацией процессов. У нас есть своя цифровая стратегия. Мы не стремимся много о ней говорить, а стараемся больше делать, чтобы наши клиенты могли видеть постоянные положительные изменения. В 2016 году началась программа развития инноваций и цифровизации, в рамках которой всего за полтора года сделано очень много. Конечно, многое еще предстоит сделать, но в целом я вижу хорошую динамику.

Сегодня все большую популярность приобретают идеи бионики, мне это кажется естественным. Я считаю правильным банком такой, в котором человек и технологии связаны воедино, где они дополняют и усиливают друг друга. Сохранение отделений — это сохранение возможности физического контакта клиента с менеджером. Клиент хочет видеть своего банкира, у него есть потребность личного общения, пусть даже через видеосвязь, но все равно это человеческое общение. В конечном счете хорошую цифровую технологию можно сделать, но какова будет ее добавленная стоимость для клиента? Ты должен найти что-то, что клиенту создает выгоду, а это тоже требует участия человека. Поэтому всегда будет нужен правильный баланс между технологиями и человеческим капиталом. Причем я считаю, что человеческий капитал стоит во главе всего, а за ним уже идут технологии.

Эльман Мехтиев: Вы фактически утверждаете, что человеческий капитал — главное для создания сервиса. При этом в начале беседы вы говорили, что один из актуальных трендов развития — укрупнение банковского бизнеса в условиях снижения ставки ЦБ и сужения маржи. Получается, что выживут сильнейшие. А что делать остальным, в том числе малым банкам?

Дмитрий Олюнин: Как мы уже говорили, снижение ставки ЦБ и повышение доступности кредита в целом позитивны. Несмотря на сужение маржи, сегодня мы видим рост банковского сектора, ускоряется транзакционность бизнеса. Конечно, банки находятся в разном состоянии. От роста экономики выигрывают крупнейшие банки, малые банки чувствуют себя хуже. Это объективная тенденция. Законодатели приняли Закон о пропорциональном регулировании, который призван помочь малому банковскому сектору сохранить нишу для бизнеса. Но если мы действительно хотим, чтобы этот сектор выжил, то необходимо создать для него программу поддержки, аналогичную программам поддержки малых предприятий. Нужны какие-то специальные механизмы или, допустим, доступ к госбюджету. Например, квоты в госзакупках оживили значительное число малых компаний, вокруг этого развился рынок гарантий. Если что-то подобное сделать для малых банков, то у них будет будущее. Но это требует осознанной государственной политики создания определенных преференций. Без такой поддержки шансов выжить у малых банков мало, концентрация бизнеса идет очень быстро, и я думаю, что она продолжится.

Эльман Мехтиев: В чем состоит повестка Росбанка на следующие год-два?

Дмитрий Олюнин: В нашей повестке три задачи. Первое — это рост в конкурентной среде в условиях растущего рынка. У нас сегодня есть надежная инфраструктура, достаточный капитал, хорошая ликвидность, сильный бренд и доверие клиентов, и мы хотим расти во всех направлениях бизнеса, в которых присутствуем. Нам нужно масштабировать свое присутствие, сохраняя наше универсальное и федеральное значение как в розничном, так и в корпоративном сегменте. Допускаю, что не сразу во всех направлениях получится, но мы постараемся обеспечить критическую массу успешных проектов, усиливая их цифровизацией.

Второе — это синергия в рамках Группы Societe Generale. У нас в России три банка: универсальный Росбанк и наши специализированные дочерние банки — Банк «ДельтаКредит» (ипотека) и Русфинанс Банк (автокредитование, потребительские кредиты). И мы видим в синергии очень большой потенциал с точки зрения формирования единого подхода к отношениям с клиентами, взаимного обогащения клиентским опытом и перекрестных продаж. Например, в прошлом году доля клиентов Росбанка, получивших ипотеку от «ДельтаКредита», была очень небольшой, с начала этого года — уже около 30% продаж всей ипотеки «ДельтаКредита» составляют продажи клиентам Росбанка.

Третье — это наш человеческий капитал и способность к изменениям. Я считаю, что успех ждет те организации, в которых есть динамичная команда, способная быстро меняться, критически мыслить, задавать правильные вопросы, находить на них ответы и воплощать найденные решения в жизнь. Поэтому, повторяю, в нашей сегодняшней повестке три вопроса — рост, синергия, изменения.

Эльман Мехтиев: В завершение, коль скоро беседа будет опубликована в заключительном номере года, ваши пожелания рынку и конкурентам.

Дмитрий Олюнин: Готов пожелать рынку роста, клиентам благосостояния, банкам реализации интересных проектов и прорывных идей. Всем счастья и здоровья!

Эльман Мехтиев: Спасибо!






Новости Новости Релизы