— Ольга Сергеевна, вы давали интервью «Б.О» год назад. За это время многое произошло, в том числе — создан мегарегулятор. Что с вашей точки зрения изменилось?

— Безусловно, ключевым событием прошедшего года стала реформа регулирования на финансовых рынках, но думаю, что основные изменения в этой сфере нам еще только предстоит увидеть. Сейчас же ведется достаточно большая работа по разработке нормативной базы, необходимой для реализации новых полномочий. В частности, нами подготовлены изменения в Постановления Правительства РФ № 334 и № 335, определяющие величины активов для целей контроля экономической концентрации на финансовых рынках. В связи с созданием мегарегулятора в Закон о защите конкуренции была введена норма о том, что такие величины должны устанавливаться по согласованию с Банком России для всех финансовых организаций, поднадзорных ЦБ, то есть почти для всех финансовых организаций, за исключением ломбардов и лизинговых компаний. Есть также другие нормативные правовые акты, которые теперь должны согласовываться с Банком России, но думаю, что не эти изменения в антимонопольном законодательстве являются наиболее значимыми для финансовых рынков.
По закону с 1 сентября представители ЦБ должны включаться в состав комиссии по рассмотрению дела о нарушении антимонопольного законодательства во всех случаях, когда ответчиком является финансовая организация, поднадзорная Банку России. Это правило действует как для центрального аппарата, так и для всех наших 83 территориальных органов.
С одной стороны, это значительное увеличение объема совместной работы, ведь по статистике дела, которые раньше не требовали участия Банка России, составляют не менее 75% от общего числа дел на финансовых рынках. Конечно, за последние три года само число дел сокращается, но все же это довольно большие цифры.
С другой стороны, практика совместного рассмотрения дел о нарушении антимонопольного законодательства позволяет принимать более взвешенные решения, учитывать специфику отраслевого регулирования, а также дает возможность регулятору оценить те или иные формы работы на рынке с точки зрения их воздействия на рынок, что особенно важно при принятии регуляторных решений.

— Недавно ЦБ высказался в пользу того, чтобы банки конкурировали с МФО. Какова ваша позиция, реально ли этого добиться?

— Банки и микрофинансовые организации действуют в разном правовом поле, у них отличаются источники финансирования и масштабы деятельности, но если, несмотря на эти различия, они могут предложить сопоставимые по ключевым параметрам кредитные продукты, то такую конкуренцию можно только приветствовать. Помнится, года полтора назад назывались цифры, по которым до трети микрозаймов выдавалось по схожим с банковскими кредитами условиям. Конечно, все помнят, что МФО появились в первую очередь там, где отсутствовало соответствующее банковское предложение, но сам этот факт не должен рассматриваться, как основание для искусственного ограничения сферы деятельности микрофинансовых организаций. Впрочем, и административного переориентирования на те или иные направления деятельности тоже быть не должно. Наличие широкого поля возможностей как для банков, так и для МФО — вот, как мне кажется, залог успешной конкуренции.

— Дискуссия о допустимых соотношениях платежа по кредиту к заработной плате спустя год все еще идут, ЦБ грозит установлением кредитного потолка, банкиры против — кивают на серые зарплаты, которые в экономике очевидно растут, и на имущественное неравенство. В то же время закредитованность населения выросла. Это беспокоит ФАС? Ваше мнение учитывается в дискуссии?

— Мы неоднократно направляли наши предложения по этому вопросу, участвовали в серии совещаний по потребительскому кредитованию в Минфине. Сейчас законопроект рассматривается в Государственной думе, и там тоже идет активное обсуждение. Но надо понимать, что вся эта дискуссия в первую очередь касается проблемы финансовой устойчивости и платежеспособности кредитных организаций, и, конечно, приоритет здесь должен отдаваться мнениям профессионалов в этом вопросе. Со своей стороны мы видим задачу в том, чтобы исключить или по крайней мере минимизировать риски искажения условий справедливой конкуренции на банковском рынке.

— Доля госбанков в системе перешагнула за 50%, существенное снижение в них доли акций государства переносится. Это не беспокоит ФАС с точки зрения искажения конкурентной среды на рынке?

— Приходится констатировать, что на сегодняшний момент участие государства в уставных капиталах кредитных организаций действительно может быть фактором, искажающим конкурентную среду. На уровне нормативных актов право доступа к разного рода финансовым ресурсам и возможность оказания отдельных банковских услуг нередко закрепляются исключительно за банками, в капитале которых в той или иной форме присутствует государство. Работу, направленную на исключение необоснованных преимуществ для отдельных кредитных организаций, мы продолжаем вести, и надо сказать, что подвижки в этом вопросе есть.
В сентябре этого года Государственная дума в первом чтении приняла разработанный ФАС России законопроект (№ 295767-6), который вносит изменения в Семейный кодекс, Закон о дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и Закон об опеке и попечительстве. Этот законопроект позволит не только банкам с госучастием, но и другим кредитным организациям привлекать денежные средства соответствующих категорий граждан при условии, что эти средства будут застрахованы в системе обязательного страхования вкладов физических лиц, а их суммарный размер не превысит максимального размера возмещения по таким вкладам.
Конечно, это только первый шаг, есть и другие федеральные законы и нормативные акты, в которые должны быть внесены соответствующие изменения. Но надо сказать, что искажение конкурентной среды происходит не только в силу требования об участии государства в капитале — наиболее часто встречающимся барьером является минимальный размер собственных средств, который, как правило, значительно выше требуемого по Закону о банках и банковской деятельности. Примеры можно найти в Жилищном кодексе, Налоговом кодексе, Законе о таможенном регулировании и других актах, но тут ситуация сложнее, поскольку касается взаимодействия банков с юридическими лицами, для которых системы, аналогичной системе страхования вкладов физических лиц, пока не существует.

— Год назад вы говорили о том, что «больше половины нарушений Закона «О защите конкуренции» допускают именно органы власти», создавая преимущества отдельным банкам. Что-то изменилось?

— Органы власти в общей статистике антимонопольных органов по-прежнему остаются на первом месте по числу нарушений. Но что касается действий именно на банковском рынке, то таких данных у нас пока нет. В этом году мы решили провести подробное исследование административной и судебной практики наших коллег в территориальных органах за последние два с половиной года. По итогам анализа будет понятна картина в целом.

— ФАС собиралась обязать банки принимать любую страховку заемщика — неважно, аккредитован ли страховщик в этом банке или нет. Что происходит на данном направлении?

— В июне этого года состоялось заседание Экспертного совета по защите конкуренции на рынке финансовых услуг при ФАС России, на котором обсуждался вопрос о продлении срока действия Общих исключений в отношении соглашений между кредитными и страховыми организациями. Согласно Постановлению Правительства Российской Федерации № 386 эти Общие исключения действуют только пять лет, то есть до апреля 2014 года.
Изначально предполагалось, что за это время система надзора за финансовой устойчивостью страховщиков будет изменена таким образом, что у банков не будет оснований требовать от страховых организаций соблюдения каких-либо дополнительных требований, помимо вытекающих из закона. Если бы это произошло, то вполне можно было бы ставить вопрос об отмене 386-го Постановления и предоставлении заемщику права выбора любой страховой организации из числа имеющих действующую лицензию.
Но поскольку до настоящего времени дополнительные обязательные нормативы, характеризующие финансовую устойчивость и платежеспособность страховщика, не установлены, члены Экспертного совета высказались в пользу продления срока действия Общих исключений еще на три года. В настоящий момент проект соответствующего постановления проходит процедуру межведомственного согласования.

— Накаляются страсти относительно необходимости законодательного ограничения коллекторской деятельности. Какова позиция ФАС? Надо ли прописать ограничения в законе о потребкредитовании?

— Мы считаем, что, конечно, необходимо законодательное закрепление условий осуществления коллекторской деятельности. Еще два года назад мы предлагали, чтобы на уровне закона были урегулированы порядок и сроки передачи (продажи) долга третьим лицам, установлен запрет на такую передачу при наличии небольшого периода просрочки, например, не более 60 дней, запрещено устное общение с должником в случае, если должник заявил о нежелательности такого общения, а также введены ограничения на любые действия по взысканию задолженности в ночное время.
Анализ тех жалоб, которые периодически поступают в ФАС России в связи с деятельностью коллекторов, свидетельствует о том, что для защиты прав заемщиков и обеспечения нормального цивилизованного кредитования и взыскания задолженности такие изменения должны быть приняты в возможно короткие сроки.

— Прокомментируйте, пожалуйста, ваше заявление о том, что объединение множества небольших компаний в СРО создаст на рынке дополнительные барьеры, а также не сделает регулирование ЦБ эффективным.

— Летом этого года мы получили из Минфина проект федерального закона «О саморегулировании на финансовых рынках», который предполагал, что каждая некредитная финансовая организация для того, чтобы иметь право осуществлять деятельность на финансовом рынке, должна стать членом саморегулируемой организации. При этом минимальное число членов СРО — это треть от общего количество участников рынка. В абсолютном выражении это может быть и десять членов, и больше тысячи — в зависимости от рынка. В последнем случае СРО с таким числом участников априори будет плохо управляема, а значит и малоэффективна при осуществлении контроля за своими членами. Если же организация не справляется со своими функциями, то Банк России согласно законопроекту может выдать предписание, а в случае неисполнения отозвать статус СРО. Вот тут как раз может наиболее наглядно проявиться проблема чрезмерного завышения требований к минимальному числу участников СРО. Отзыв статуса у саморегулируемой организации означает, что треть рынка находится в «подвешенном» состоянии и на грани прекращения деятельности, а это уже системные риски. Поэтому отзыв статуса СРО как мера воздействия представляется маловероятным. В подобной ситуации угрозы предписания или штрафа может оказаться недостаточно, чтобы стимулировать СРО к выполнению возложенных на нее функций.
Не стоит также забывать, что СРО может использоваться как инструмент выдавливания с рынка конкурентов. Увеличение числа СРО снижает эти риски и стимулирует конкуренцию. Обязательное участие в саморегулируемой организации для абсолютного большинства некредитных финансовых организаций — это новое требование, сопряженное с необходимостью нести дополнительные затраты на членство, выполнять дополнительные требования, помимо тех, которые установлены законом и регулятором, подвергаться дополнительным проверкам со стороны СРО. Все это называется административными барьерами. При этом, при столь высоком пороговом значении минимального числа участников СРО, эти барьеры могут оказаться непреодолимыми для значительного числа участников рынка, которые могут быть по тем или иным причинам несогласны с мнением большинства в рамках конкретной СРО, но их числа будет недостаточно для того, чтобы сформировать новое СРО для продолжения деятельности на рынке.